
Едва ли не самыми громкими политическими событиями 2012 года стали осенние выборы в городах и районах Дона. Местные выборы оказались куда более непредсказуемыми, чем выборы Президента и Парламента РФ. Пожалуй, самые жаркие схватки развернулись за кресла мэра казачьей столицы Новочеркасска и главы Кашарского района на севере Ростовской области. Наш корреспондент был наблюдателем в хуторе Верхнесвечниково на самом краю Кашарского района.
Битва в пути
«С урной едут только два наблюдателя, больше в машине мест нет», — кричит на ходу член участковой комиссии и бежит к машине со скоростью, какую только позволяют его упитанная комплекция и уже далеко не юношеский возраст.
Как бы не так! Опытные товарищи научили меня, как действовать в подобной ситуации. «Это ваши проблемы! – как потерпевшая ору ему вслед. – Сейчас составлю акт о нарушениях и отвезу его прокурору!». Меня тут же сажают третьим пассажиром на заднее сидение «Нивы» и мы отправляемся полевыми дорогами по хуторам. Компания в нашем экипаже собралась пестрая: наблюдатель от единороссов соцработник Настя с внешностью фотомодели, дипломом учителя начальных классов и зарплатой 4 тысячи рублей; крепкий парень Андрей с комсомольским значком на груди — молодой коммунист из шахтерского города Гуково; и автор этих строк, журналист из областного центра, первый за всю историю избирательного участка № 1058 наблюдатель от СМИ.
Кашарский район — особенный. Два года назад тут произошло событие, которое «всколыхнуло-взволновало православный Тихий Дон»: кандидата-единоросса и тех, кто за ним стоял, победил на выборах атаман Ратиев. Тот самый, который в 1993 году в Москве на Объединительном Верховном Круге был избран Верховным атаманом Союза казачьих войск России и зарубежья, воевал вместе со своими казаками в Приднестровье и Абхазии.
Виктор Ратиев – местный уроженец: в Кашарском районе всего две казачьи станицы, в остальных поселениях живут украинцы, чьи предки начали переселяться на Дон с конца 18 века. Шел атаман на районных выборах от партии ЛДПР и выиграл у соперника-единоросса 471 голос. Это было как гром среди ясного неба! «Серьезные люди» в Кашарах и Ростове пережили настоящий шок: должно быть такое чувство испытали помещики, когда по их имениям разнеслась весть о восстании Емельяна Пугачёва. Атамана Ратиева как Емельку на цепь не посадили, но и долго терпеть его на посту местного воеводы не стали. Надо отдать атаману должное —
управлял он районом «лихим кавалерийским наскоком», в особой вежливости при деловом общении с кем бы то ни было замечен не был, и, в конце концов, перессорился с главами сельских поселений, местными депутатами, руководителями хозяйств и еще с половиной района. Очень скоро местная элита стала писать на него «телеги» в область, а через полтора года депутаты районного собрания объявили ему импичмент.
В районном суде дело о восстановлении на работе Ратиев проиграл, а аппеляционную жалобу из областного суда он забрал сам после того как получил пост в лесном департаменте. (Жаль, что царица Екатерина не догадалась предложить Емельяну Пугачеву хорошую должность, можно было бы кончить дело миром). Сторонники Ратиева тяжело пережили его поражение. Одна пожилая дама, активистка кашарского протестного движения и фанатка атамана, на полном серъезе рассказала мне кочующий по району ужастик о том, как «к Ратиеву приехали бандиты, заковали его в наручники и отвезли насильно в областной суд – забирать заявление…» Самые наивные хуторяне этому верят.
На новых выборах в жаркой схватке сошлись бывшая команда Ратиева в лице одного из его заместителей Павла Чеботарева, выдвинувшегося от КПРФ, и его противники. Главный среди них — Иван Фалынсков пользуется поддержкой (и об этом знают весь район) местного олигарха, бывшего главы администрации Александра Гончарова, скупившего треть всех сельскохозяйственных угодий района – 60 тысяч гектаров. Причем, значительную часть не по кадастровой стоимости, а по той, которую он сам назначил: Гончаров был тогда главой района и сам себе продавал землю.
Такой вот получился расклад: за Фалынсковым стоит весь административный ресурс партии власти плюс большие деньги. За Чеботаревым – весь протестный электорат и авторитет КПРФ, которая шла на выборы под лозунгами борьбы с «олигархическим режимом» в одном отдельно взятом районе.
На войне как на войне
…Любимое детище отечественного автопрома — «Нива» бодро несется по проселочной дороге, вокруг расстилаются воспетые Шолоховым бескрайние просторы Верхнего Дона. Хуторки со старыми хатенками смотрятся на этом фоне очень органично – с тех времен, когда сюда приезжал молодой Михаил Шолохов, тут мало что изменилось.
— Вот, видите, до чего русскую деревню довели! – кричит Андрей прямо мне в ухо. — Коммунисты дали народу пожить, а теперь он загибается! Кстати, вы в какой партии состоите?
— В «Яблоко».
— У вас лидер ничего, — умный мужик, он бы мне даже нравился, если б не был евреем.
— Смотрите-ка, антисемит! Как-то вы молодой человек не правильно мыслите, у нас тут живут люди разных национальностей и никаких с этим проблем! — осуждающе качает головой наш шофер, бывший тракторист, а ныне водитель местного дома престарелых.
Мы уже подъехали к первому дому, выскочившая на крылечко хуторянка смотрит на нас удивленно. Тут я вспоминаю наставления и кричу погромче: «Комиссию вызывали?»
«Нет!», — ошарашено отвечает женщина. «Всё! Уходим!» — командую решительно, и все послушно грузятся в машину. Не успели, значит, избиркомовцы с сотоварищами предупредить всех, кого включили в список для голосования на дому. А все потому, что связи тут нет – Мегафон, и тот не ловит, не говоря уже об МТС. Один запойный избиратель выполз к нам в таком состоянии, что предположить, будто он мог позвонить на участок и изъявить желание ввиду своего «болезненного состояния» голосовать на дому, было решительно невозможно. Правда, пьяный что-то промычал о готовности «подписать, что нужно», но приезд вместе с комиссией наблюдателей лишил его этого удовольствия.
Но больше всех подвела организаторов выборов (с ударением на последнем слоге – так тут говорят) одна старушка – божий одуванчик:
— Скажи, деточка, я не ошиблась? — спросила она меня. – Точно сюда надо было галочку поставить? Мне соцработник строго – настрого наказала, чтоб я за этого кандидата проголосовала. Смотри, говорит, не перепутай фамилию!
Мужичок из избиркома с переносной урной в руках только охнул: сдала бабушка по полной программе свой собес, а заодно и всех, кто собесом этим командует. А красавица Настя переполошилась: «Вот вы теперь об этом заметку напишите, и нас, соцработников, накажут?» Нет, отвечаю, наоборот, за четко выполненный приказ вам всем ещё и премию дадут. Купишь дочке конфет. Небось, не всегда хватает детине на цукарки: с мужем в разводе, зарплата — минималка… А выборы, когда состоятельные дядечки, рвущиеся во власть, платят бедным агитаторам и наблюдателям, не каждый день бывают.
Хорошо ещё, что в мятежном Кашарском районе они почти что каждый год.
Век свободы не видать?
Рейд по хуторам закончился и нам предстояло ещё шесть часов, не сводя глаз с урны для голосования (в туалет и покурить — по очереди с другими наблюдателями). Никаких веб камер на участках и близко не было: как сняли их 5 марта после президентских выборов, так и не думали привозить на местные. Впрочем, четыре бравых хлопца из шахтерского города Гуково сторожили урну лучше любых веб камер. Силы были явно не равны: сельские учительницы в годах из избирательной комиссии с одной стороны и заскучавшие уже без дела молодые мужики в полной боевой готовности на случай возможных вбросов – с другой.
Никто о вбросах и не помышлял. К вечеру поток избирателей, который и с утра-то тёк тоненькой струйкой, совсем иссяк. Осталось только ждать. Как любят шутить политтехнологи, «вскрытие покажет»… что там народ накидал в урну. Зато времени подумать было больше чем достаточно… О гуковских пацанах, которых комсомолец-антисемит собрал в пионерский отряд (чему же он их научит?). О фразе, которую только что произнес в нашем разговоре на участке его старший наставник — коммунист: «Ветер дует в наши паруса!».
Ну и, конечно же, о судьбе многострадального русского крестьянства – о чём же ещё может думать российский интеллигент в такую минуту? Помню мы, студенты журфака, читали полузабытых сегодня классиков, шестидесятников 19 века — страдальцев за крестьян Решетникова с Помяловским – не совсем добровольно, а к экзамену по русской литературе, но впечатление от тех сюжетов и боль за простой народ остались на всю жизнь. А кто сегодня опишет народные страдания? Что люди рассказывают – страшно слушать.
Участковую больницу, обслуживающую всю округу, закрыли, а в райцентр поедешь – там докора заявляют, что мест нет. Пока три тысячи не дашь, койку в палате не получишь и лечить не начнут. И все платят: а куда ж деваться? Раньше времени помирать неохота.
В школе, где находится наш избирательный участок, прежде училось 360 учеников, а теперь всего 70. Большое зажиточное наполовину русское, наполовину украинское село Верхнесвечниково пустеет, беднеет, стареет: работы нет, вот молодежь и уезжает в Ростов, Воронеж, Питер – гастарбайтерами.
Агробаронам, прибравшим к рукам крестьянскую землицу, выгодно выращивать зерно да подсолнечник. А фермы крупного рогатого скота, птичники, мельницы и прочие «непрофильные» активы они ликвидировали. Все, кто там трудился, остались без работы. Ну а с появлением на кашарских полях «Джон Диров» без работы остались и многие механизаторы: один такой комбайн заменяет несколько машин. За последние десять лет число занятых в сельхозпроизводстве в Кашарском районе снизилось с 5500 человек до 1200 человек. И это на 200 000 гектаров сельхозугодий – рекордно низкий показатель для российского юга.
По федеральной программе в сельской глубинке строятся новые и модернизируются старые школы, но учиться в них скоро будет некому. В станице Шумилинской соседнего Верхнедонского района, на родине «героя дня» — кандидата от «Единой России» Ивана Фалынского меня поразила школа, в которой он когда-то учился. Школа прекрасно отремонтирована и оснащена, вот только одиннадцатый класс в прошлом году закончило всего шесть учеников и в первый класс 1 сентября пришло шестеро ребят. В Шумилинской – свой олигарх и он тоже нахапал крестьянской землицы: 90 человек подали иски о вызволении своих земельных паёв «из чужого незаконного владения» и выиграли дело в районном суде. Еще 87 человек уже прошли все судебные инстанции, осталось только дождаться, когда «захватчик» отдаст им землю.
В Верхнесвечниковской школе в первый класс в этом году пришло четыре ученика и только один из них – из полной семьи, живет с мамой и папой. Остальные – с одной мамой, или у бабушки с дедушкой. Так что федеральные программы надо бы переверстать: вместо школ и детских садов сегодня нужно строить дома престарелых.
Когда-то в Верхнесвечниково был богатый колхоз имени героев Гражданской войны Подтелкова и Кривошлыкова, красных казаков, расстрелянных белыми. Теперь это отделение ООО «Светлый», учредителем и единоличным владельцем которого является тот самый Александр Гончаров, главный местный олигарх, хозяин района. В этом году после уборочной он выдал бывшим колхозникам, отдавшим ему свои наделы в аренду всего по 1,2 тонны зерна на пай. Сами крестьяне говорят, что держать хозяйство — скот, птицу с такой «кормовой базой» не реально.
И как они при таком раскладе относятся к своему «барину»? За кого сегодня голосуют?
Чем им милы господа?
Кроме Фалынского и Бочкарева в избирательных бюллетенях есть еще два самовыдвиженца, серьезные претенденты на победу: глава Талловеровского сельского поселения Стецурин и предприниматель Стегленко. Оба люди в Кашарах известные и уважаемые. Петр Стецурин – член «Единой России», участвовал в местном праймеризе, но проиграл Фалынскову. Как говорит сам Стецурин, результаты праймериза были просто подтасованы: в последний момент листы голосования подменили. Сергей Стегленко три года назад политсоветом районной организации «Единой России» был исключен из партии за то, что посмел выставить свою кандидатуру на выборах главы района против кандидатуры Александра Гончарова.
Есть из кого выбрать: «красные», «белые», демократы, либералы…
За десять минут до закрытия участка наблюдатели подводят первые итоги: из 642 зарегистрированных избирателей Верхнесвечниково в голосовании приняло участие только 287 – для деревни это очень низкий показатель. Здесь по традиции на выборы ходят все, кто дома, а не за тридевять земель на заработках.
За пять минут до закрытия участка глотаю два крошечных дрожже валерианы: очень уж волнительный это момент – вскрытие урны, если тебе не безразличны результаты выборов. Мне они уже не безразличны после этого дня, проведенного в селе, о существовании которого я раньше даже не знала.
… Бюллетени высыпаны на стол, подсчет занимает всего полчаса. Иван Фалынсков набрал 182 голоса, Павел Чеботарев – 61. Крестьяне проголосовали за своего барина. (Кто знает, если бы тогда были выборы, проголосовали бы крепостные за Троекурова, который порол их на конюшне?) Фалынсков одержал убедительную победу по всему району: 55% голосов, Бочкареву получил 25% голосов избирателей. Даже если вычесть из 5,5 тысяч голосов, отданных за Фалынского, 1200 голосов бабушек и дедушек, голосовавших на дому как соцработник приказал, все равно победа получается внушительной. Два депутата Госдумы от КПРФ Евгений Бессонов и Николай Коломийцев, приезжавшие на выборы в Кашары, уехали удрученными.
Что за два года случилось с народом, в едином порыве голосовавшим против местного «олигархического режима»? Похоже, никто не знает ответ на этот вопрос. Что там по этому поводу писали классики: «Народ освобожден, но счастлив ли народ?»
Всё — таки это очень вредно – читать классику…
Любовь Вольнова