Я вижу, Господи!

В добрые старые времена слепых исцеляли святые — чудотворцы.  Сегодня это под силу  хирургу – офтальмологу ростовской глазной клиники.

               Вот тебе, бабушка, и операционный день!      

Зрение моя мама стала терять ещё лет десять назад, даже  внешне уже стало заметно, что один глаз совсем не видит. Но продолжала твердить с упрямством, достойным лучшего применения: «Что вы придумываете? Я даже газету могу без очков читать!». На 85-летие я решила купить ей хорошие очки, вместе пошли в салон оптики, где сначала  проверяют на приборах зрение. Тут нам врач и сказала, что  ни на один, ни на второй глаз  подобрать очки уже нельзя – зрачок закрыт катарактой, нужно делать операцию.

Оплатить операцию вызвался внук. Но не тут-то было: бабушка наша упорствовала ещё два года и только когда уже ложку на столе стала находить  на ощупь, согласилась, наконец, пойти в глазную клинику. Там диагноз подтвердили: на правом глазу катаракта, на левом катаракта плюс глаукома. Сейчас уже все знают, что операция эта несложная: из глаза удаляется старый хрусталик и вставляется новый. Но мне было не понятно, как же он там приживается? Ответ быстро нашла в Интернете на сайте известной сети  глазных клиник. Оказывается, хрусталику и не надо приживаться, это крошечная линза, такой оптический мини – прибор, который  сам раскрывается в глазу и принимает нужную форму. И показывает мир вокруг не хуже своего родного хрусталика.

Впрочем, у больного с катарактой в любом случае нет выбора: даже если просто удалить поврежденный хрусталик и не вставить искусственный, пациент будет  видеть лучше, чем до операции.  Но зачем видеть что-то, когда можно видеть всё? Если уж мы дожили до времён, когда медицина и медицинская техника начала творить чудеса, то грех не воспользоваться творением человеческого разума.

И вот, наконец,  настал этот драматический для всей нашей семьи момент:  наша мама и бабушка отправилась на операцию.

«Всё равно ничего не поможет!»

С этими словами мама вылезла из такси и решительно зашагала к главному корпусу областной больницы, где размещается отделение офтальмологии. В областной  свой порядок: поскольку многие больные приезжают издалека, их кладут в отделение накануне, чтобы ещё раз обследовать пациентов, а  завтра с утра  начать операции. Когда дошла очередь до нас, медсестра предложила подвести пожилую даму к операционной на кресле – каталке (исключительно для скорости передвижения), но дама очень оскорбилась и мы заковыляли  по длинным коридорам.

Уже не помню, когда я так переживала: у бабушки нашей уже начались возрастные изменения психики, и она вполне могла повести себя на операции неадекватно, тем более, что она делается под местным наркозом. Казалось, эти полчаса под операционным блоком тянутся вечность. И вот оно чудо: бабулька наша выходит на своих ногах и сходу заявляет: «Никакой операции  и не было, так  ерунда какая-то!» Вообще-то это была  первая в её жизни операция и кроме роддома она никогда ни в одной больницы не лежала. Но соседки по палате, которые всё видели и слышали (в операционную заводят сразу по несколько человек) рассказали, что я не зря так психовала: в какой-то момент наша пациентка решила вдруг вскочить. А  опытный доктор удержал  ситуацию  под контролем: что-то такое  сказал и таким тоном, что  бабушка от неожиданности  оторопела и застыла. Врач благополучно закончил операцию, благо длится она минут пятнадцать.

Только на следующее утро в больничной палате я поняла, что она видит: ещё на рассвете, в полутьме сама побрела в туалет и благополучно оттуда вернулась. Первой утром позвонила её младшая сестра: тетушке нашей  83 года, она уже также потеряла зрение, но тоже  боялась операции, а главное  не верила в её успех. Через месяц она удалила катаракту в одной из частных клиник – пока на одном глазу, но через полгода-год собирается делать операцию и на втором. Стоимость операции в большинстве глазных клиник (25-30 тысяч рублей) доступна нашим экономным пенсионерам, даже если дети  не в состоянии оказать им финансовую помощь.

Подруга мне рассказывала, что её мама, вернувшись с операции домой, оглядела комнату и строго сказала: «Что это у нас на кухне потолки такие грязные, вы когда их в последний раз белили?» А другая исцеленная посмотрела на сына и невестку и говорит: «Как же вы постарели!»  Конечно, её дети были моложе, когда она ясно видела их в последний раз.

Наша мама уже дома подошла к окну и, глядя  с восьмого этажа вдаль – на башенки ростовской мэрии и купола кафедрального собора – сказала: «Боже, до чего же красиво!» Вернул ей радость жизни Сергей Николаевич Акулов, заведующий офтальмологическим отделением областной клинической больницы, главный офтальмолог Минздрава Ростовской области.  Попали мы к нему не по блату, а на общих основаниях со всеми остальными пациентами: Сергей Николаевич —  один из ведущих офтальмохирургов Ростовской области. При его занятости непросто было найти время для разговора, но и разговор-то не праздный: сколько ещё наших земляков всё откладывают и откладывают визит к офтальмологу – до самого последнего момента, пока свет совсем не померкнет…

   Сергей Акулов:         

                   « Эти операции делают давно и успешно»

У всех пациентов примерно одинаковые вопросы: где сделать операцию, какие типы хрусталиков лучше, бывают ли противопоказания и осложнения. Во всех глазных клиниках технология примерно одинаковая: ультразвуковое разрушение мутного хрусталика и имплантация искусственной интраокулярной линзы (искусственный хрусталик). Они бывают разных видов: эконом и премиум класса, разница в цене между ними небольшая, а вот отличия в качестве существенные. Интраокулярные линзы премиум класса  дают лучшее качество зрения.  Осложнения случаются редко – в 0,01% случаев. В послеоперационный период назначается адекватная медикаментозная терапия для снижения рисков осложнений. Противопоказаниями является тяжелое соматическое состояние пациентов.

Технология  операции отточена  до миллиметра:  делается разрез 2-3 мм., через него имплантируется сложенная интраокулярная линза.  В глазу она раскрывается и принимает нужную форму. Современные интраокулярные линзы имеют специальные светофильтры, которые защищают глаз от ультрафиолетового излучения (яркого солнечного света).

В этом году по программе Высокотехнологичной медицинской помощи Ростовской областной клинической больнице  были выделены средства на закупку самых лучших интраокулярных линз и проведение операций для 1000 жителей области. Данные операции проводятся по медицинским показаниям. Около 700 человек по программе уже прооперированы.  А всего наше отделение делает за год порядка 3 000 операций. Для всех жителей Ростовской области сама операция, все медицинское обслуживание, питание и пребывание в больнице оказывается по полису обязательного медицинского страхования, они только приобретают интраокулярную линзу за свой счет (от 17 до 25 тысяч рублей).  Для сравнения: в московских клиниках за то же самое   пациенты заплатят  в три-четыре раза дороже (я уже не говорю о Европе, где больным с катарактой  операция обходится в 3000 евро).

Все понимают, что в стране сейчас серьёзные экономические проблемы, и, тем не менее, на программы по здравоохранению на Дону выделяются средства из областного и федерального бюджетов для оказания квалифицированной высокотехнологичной помощи. Особое внимание, и я это вижу как главный офтальмолог Минздрава, уделяется профилактике и лечению глазных заболеваний. И это правильно, это вопрос качества жизни: у человека шесть органов чувств, однако 80% информации об окружающем мире он получает с помощь зрения.

Наталья Соколова

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *